Alma Mater Инженерных Войск. Это интересно Малков панин русская кухня

Монахиня Екатерина (Малкова-Панина)

«Большинство людей ищут счастья в земных благах и удовольствиях, но есть и такие люди, - правда, их очень немного, которые думают и говорят: «Да и все почитаю за тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа» (Послание к филиппийцам Святого Апостола Павла,3,8).

К числу таких людей относилась монахиня Екатерина. Самоотверженно она служила людям, заботясь о спасении их душ, свои большие духовные дарования прикрывая юродством, и, в тайне от людей, работала для славы Божией.

Суть подвижничества - в словах блаженной монахини Екатерины* (Екатерины Васильевны Малковой­Паниной (15.05.1889, Свеаборг, Финляндия - 5.05.1968, кладбище Пюхтицкого Свято­Успенскго монастыря): «Умышленная глупость есть грех, потому что человек не пользуется даром Божиим, закопав свой талант в землю, как ленивый раб. Я отказалась от своего разума, разумеется, для славы Божией, покорив Ему всю свою волю... Когда я отдала свой ум Господу, у меня сердце стало широким­широким» («Русский Паломник», 1996. № 13). Не случайно блаженная старица Елена перед смертью 10 ноября 1947 года, прожив в обители около 60 лет, говорила сестрам: «После меня мать Екатерина остается», хотя в это время последняя жила, по благословению настоятельницы, в Таллине­Нымме.

Имеется множество свидетельств дара предвидения старицы Екатерины. Из воспоминаний монахини Пюхтицкого Успенского монастыря: «...Однажды пошли мы с матерью Екатериной из богадельни в игуменскую, при матушке Ангелине. К нам тогда приехал Владыка Сергий (Голубцов, 1906­1982, архиепископ Новгородский и Старорусский; автор многих богословских сочинений), архиепископ, и наш Владыка - теперешний Святейший Патриарх Алексий II, тогда еще епископ Таллинский и Эстонский, недавно назначенный на эту кафедру. Пока мы шли в игуменскую, мать Екатерина меня спрашивает: «К кому пойдем первому под благословение?». И опять повторяет: «К кому пойдем?... По званию и годам должны к Владыке Сергию сначала подойти, а по старшинству - надо к нашему!». Потом шепотом добавила: «Да, мы пойдем к Святейшему, к Святейшему пойдем!».

Екатерина Васильевна Малкова­Панина была принята в число послушниц Пюхтицкого монастыря 5 июля 1922 года, тридцати трех лет от роду. Она любила трудиться, исполняла послушания, но у нее все получалось необычно. Она часто ходила босая, даже зимой. Кожаного ничего не носила, говорила: «Надо подставлять свою кожу, а не чужую».

Нередко можно было наблюдать, как во время богослужения в храме ее хрупкая фигурка неслышными шагами, точно по воздуху, передвигалась между рядами молящихся: постоит около одной сестры, направится к другой.

«Когда я только что поступила в монастырь, - вспоминает сестра С., - было как­то на душе у меня большое переживание, хотелось быть одной и плакать. Но куда бы я ни старалась уединиться - около меня оказывалась мать Екатерина, я тогда еще ее не знала. Сначала я не обращала внимания на ее постоянно льющуюся (как бы про себя) речь, только всячески старалась спрятаться от нее, но не могла. Потом я невольно обратила внимание на то, что она говорила, ибо услыхала в ее словах напоминание о моей прошлой жизни. И поняла, что она знает все: и прошлое, и настоящее мое переживание, принимает во мне участие и сопереживает мне. С тех пор я прониклась к ней благодарностью и уважением».

Одну молодую послушницу она учила: «Живи просто. Старайся меньше осуждать. Причина осуждения - от невнимательной жизни». Она наставляла не быть гордой, а смиряться и смиряться. Говорила, что гордость - поглотитель всех добродетелей.

Иногда налагала на себя особый пост, объясняла это тем, что собирается умирать, и обычно это было к смерти кого­нибудь из сестер. Если же говорила, что постится, потому что готовится к постригу в мантию, - это значило, что должен состояться чей­то постриг.

По ночам она почти никогда не спала, молилась.

О приезжих богомольцах она говорила: «Странники Божии - к Матери Божией приехали!» Народ шел к матери Екатерине нескончаемым потоком. Многие приезжали в обитель специально, чтобы повидаться с ней. С каждым годом их число возрастало. На имя настоятельницы монастыря поступало много писем с вопросами к матери Екатерине и с просьбами помолиться. С приходящими к ней мать Екатерина вела себя по­разному: с одним говорила иносказательно, а кое с кем - и просто; с некоторыми подолгу беседовала, а других сразу же с гневом выпроваживала. Души людские были открыты ей. Приносимое ей почитателями тут же раздавала. Денег у себя не держала ни копейки, но раздавала с большим рассуждением.

Одна женщина была очень предана матери Екатерине, но жила далеко и ей редко удавалось приезжать в Пюхтицу. Однажды ее маленький сын упал с пятого этажа. Мальчик еще дышал, но ушибы были такие сильные, что врачи сказали, что вряд ли он выживет. Убитая горем мать стала кричать: «Мать Екатерина, помоги! Помоги, мать Екатерина!» - и мальчик не умер, а через месяц поправился совершенно, так что врачи дивились тому, как это могло произойти.

В начале 50­х годов служил в обители один иеромонах. Мать Екатерина носила цветной расшитый пояс, как у этого иеромонаха, и все не давала ему проходу: встанет во время службы напротив, «чудит», «бу­бу­бу» тараторит. Не понимали сестры, что это с ней происходит. А иеромонах этот вскоре уехал в мир и женился, сняв с себя сан.

За много лет вперед мать Екатерина знала, кто станет Святейшим Патриархом. И владыке Пимену, и владыке Алексию предсказала она Патриаршество.

Пюхтицкие сестры помнят скорбное время конца 1961 - начала 1962 гг., когда над обителью нависла угроза закрытия. Уже перестали звонить колокола: мать Екатерина взяла на себя подвиг. Перед началом Великого поста 1962 г. она ушла в затвор, пребывала в посте и молитве до Пасхи. Не только приезжие, но и сестры не видели ее. Гроза миновала.

Однажды в беседе с сестрой Е. мать Екатерина спросила: «Ты видишь, как святые идут в храм?» - «Нет», - «А я вижу. Они приходят раньше людей. Идут, идут, друг за другом:» И стала торопить сестру: «Иди, иди скорей в храм, пока служба не началась».

«Как­то зимой 1968 г. я зашла к матери Екатерине, - вспоминает монахиня Е. - Она меня спрашивает: «Кто у нас игуменья?» - «Матушка Варвара», - отвечаю. - «А игумен?» - «Не знаю». - «Как же ты не знаешь, кто игумен? Кто помогает матушке?» Молчу. «Бестолковая! Вот кто игумен!» - сказала она, указывая на портрет дорогого батюшки Иоанна Кронштадтского.

Из дневниковых записей духовника старицы: «Юродство Христа ради или умышленная глупость. Этот вопрос хорошо разъяснила мать Екатерина. «Глупость есть грех, - сказала она, потому что человек не пользуется даром Божиим, закопав свой талант в землю, как ленивый раб». А о себе она сказала: «Я отказалась от своего разума, разумеется, для славы Божией, покорив Ему всю свою волю. Принесла жизнь свою в дар Богу. А Бог дарует человеку благодатный дар высшего рассуждения и прозрения. Откровение же Божие получается через молитву». В заупокойном синодике митрополита Мануила (Лемешевского) над именем матери Екатерины было написано: «Из тех, кто не желал быть прославленными».

В апреле 1966 г. архиепископом Таллинским и Эстонским Алексием, ныне - Святейшим Патриархом, в Пюхтицком монастыре, келейно, в игуменских покоях был совершен постриг в мантию послушницы монастыря Екатерины Малковой­Паниной с оставлением прежнего имени.

Состояние ее здоровья было то похуже, то получше, но никому ни на что она не жаловалась, никто не знал, что у нее болит. В одном из последних писем матушка написала: «Как легко взять на себя подвиг и как трудно его докончить:» Один Господь знал ее страдания, внешне она ничем их не выражала.

Мать монахини Екатерины (Екатерина Константиновна) и отец (Василий Васильевич) похоронены на таллинском Александро­Невском кладбище.

Семья В.В.Малкова-Панина

(Семья генерал-лейтенанта Малкова-Панина
переехала в Таллин в 1919 году)

– Василий Васильевич Малков­Панин (25.07.1859), дворянин, генерал­лейтенант инженерной службы , похоронен 13.04.1948 на Александро­Невском кладбище в Таллине.

(Во время Второй мировой войны был в должности генерала для поручений при генерал­инспекторе по инженерной части, затем был переведен на должность главного руководителя работ 1­го района в тылу Северо­западного фронта. Генерал­лейтенант с 6.12.1916 («за отлично­усердную службу и труды, понесенные во время военных действий»). Последняя награда в качестве генерала императорской армии - орден Св.Владимира 2­ой степени (приказ от 14.02.1917). В Эстонской Республике проживал в Таллине, был одним из деятелей Русского национального союза. В ноябре 1935 года избирался казначеем союза. Подробнее о нем см. «Биографика 1. Русские деятели в Эстонии XX века». Тартуский университет. Национальный архив Эстонии. Тарту, 2005.)

Екатерина Константиновна Малкова­Панина (в дев. Печаткина), похоронена на Александро­Невском кладбище в Таллине 04.04.1944.

Ее отец: Константин Петрович Печаткин, купец 1 гильдии, мануфактур­советник , инженер­технолог.

В 1896 в Петербурге для содержания предприятий, оставленных им в наследство, было основано Товарищество Печаткина К.П . наследников. Учредители: вдова Варвара Александровна Печаткина, жена отставного гвардии­поручика Клавдия ЗКОНОПНИЦ­ГРАБОВСКАЯ, вдова старшего инженера­механика флота ОЛЬГА ФЕДОРОВА, жена военного инженера­полковника (впоследствии генерал­лейтенанта В.В.Малкова­Панина) ЕКАТЕРИНА МАЛКОВА - ПАНИНА, жена статского советника ЕВГЕНИЯ БАРСОВА, титулярный советник ПЕТР ПАНИН (сын ПЕЧАТКИНОЙ АННЫ КОНСТАНТИНОВНЫ, 1866­1892, дочери инженер­технолога мануфактур­советника КОНСТАНТИНА ПЕТРОВИЧА ПЕЧАТКИНА. Муж ПАНИН ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ 1860­1942. Умерла после рождения сына ВСЕВОЛОДА от воспаления легких) и его сын ВСЕВОЛОД ПЕТРОВИЧ ПАНИН.

ПЕЧАТКИН АЛЕКСАНДР ВЯЧЕСЛАВОВИЧ. В 1913 полный товарищ фирмы Товарищество «Печаткина В.П. наследники» в Петербурге, владевшего фабрикой по производству писчебумажных принадлежностей. Сын учредителя. Тем же статусом обладал брат НИКОЛАЙ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ.

Дети Василия Васильевича и Екатерины Константиновны Малковых­Паниных:

– Константин Васильевич Малков­Панин. Подпоручик, числился гв. Саперному батальону Лейб­гвардии Егерского полка. Погиб в составе ударного батальона гв. Егерского полка 28.06.1917 г. (по другим данным - 23 июня). Погребен в склепе церкви св. Мирония (?) в С.­Петербурге. (По материалам газеты «Новое время» 1914­1917 гг.).

Михаил Васильевич - брат­близнец Константина, умер от менингита в начале 1900 гг. в Гатчине.

– Георгий Васильевич Малков­Панин (род.1886, Петербург - 1969, гор.Рудник под Сызранью)

Его сын: Константин Георгиевич Малков­Панин (род. 4.11.1914, Петербург)

С 1933 по 1934 гг. служил брокером в лесной фирме отца (Эстония) и ездил в Англию по вопросам поставки материалов. Учился в Высшем технологическом институте г. Дармштадт (Германия), химический факультет. 22 июня 1941 года был арестован гестапо и после полуторагодового следствия приговорен к пожизненной каторге. В мае 1945 года был освобожден частями Красной Армии. С 1950 по 1979 гг. - начальник цеха на Сызранском сланцеперерабатывающем заводе. Почетный нефтехимик, Отличник Министерства нефтеперерабатывающей промышленности, награжден медалями. Имеет авторское свидетельство на новый генератор. Разрабатывал производство новых продуктов (пластификатор, сульфанол, моющие средства и др.).

Женат. Две дочери, внуки и правнуки.

Малкова­Панина Татьяна Константиновна . Таллин. (По восп.Байова) Общество «Капля молока» было создано в 1927 г. на основе ранее существовавшей благотворительной организации «Русские дети». Во главе общества много лет стояла Т. Н. Малкова­Панина. Общество ежедневно снабжало более двухсот детей молоком, помогало им обувью, одеждой, праздничными подарками. Средства для оказания помощи детям бедняков добывались с помощью благотворительных вечеров и благодаря поддержке из­за рубежа.

– Екатерина Васильевна Малкова­Панина (1889­5.05.1968, Таллин), монахиня Свято­Успенского женского монастыря, похоронена на монастырском кладбище в Пюхтицах.

– Василий Васильевич Малков­Панин (1894­1942).

– Наталья Васильевна (1998 - 1918, умерла от крупозного воспаления легких).

(Инженерные войска в боях за Советскую Родину. Цирлин А. Д., Бирюков П. И., Истомин В. П., Федосеев Е. Н. - М.: Воениздат, 1970.

Награды: ордена: св. Станислава 3 ст. (1887), св. Анны 3 ст. (1891), св. Станислава 2 ст. (1895), св. Анны 2 ст. (1898), св. Владимира 3 ст. (1906), св. Станислава 1 ст. (1912), св. Анны 1 ст. (1915), св. Владимира 2 ст. (14.2.1917).

Православный.

1877 – окончил 3 Военную гимназию в Санкт-Петербурге. В службе с 12.9.1877 г. Вступил в службу (12.9.1877) в Инженерное училище .

– окончил Николаевское ИУ . Выпущен подпоручиком (8.8.1880) в 6сапб . Поручик (16.8.1884).

Окончил Николаевскую ИА по 1 разряду. Военный инженер. Штабс-капитан (30.12.1884).

3.10.1885 – состоял при Свеаборгском крепостном инженерном управлении.

Капитан (1888). Служил в крепости Свеаборг.

Состоял в числе штаб-офицеров, положенных по штату в распоряжении ГИУ. Подполковник (ст. 24.3.1896).

15.2.1896 – и.о. делопроизводителя (с 9.3.1896 – делопроизводитель) Финляндского окружного инженерного управления. Принимал участие в открытии Красносельского фабричного двухклассного училища (1897).

С 13.8.1898 – состоял при ГИУ.

До 1900 г. проживал в Гельсингфорсе (Хельсинки), затем переехал в Гатчину. Полковник (1900). Разработал проект часовни (1903).

С 4.8.1909 – генерал для поручений при генерал-инспекторе по инженерной части.

Занимался проектированием типовых фортов для УР (1909-10). Наряду с проектами генералов Н.А. Буйницкого и К.И. Величко его предложения были рекомендованы ГИУ к реализации в УР. Генерал-майор (6.12.1909). Оказывал помощь местным инженерам в организации строительства УР во Владивостоке.

1911-17 – генерал для поручений при генерал-инспекторе по инженерной части (инженер-генерал А.П. Вернандер ) и член Технического комитета ГВТУ, затем главный руководитель работ 1 района в тылу армии Северо-Западного фронта. Генерал-лейтенант (6.12.1916, за отлично-усердную службу и труды, понесенные во время военных действий ).

1918 – после вхождения Эстонии в состав СССР мобилизован большевиками. При Высшем Военном Совете введена должность инженера с канцелярией на 6 чел. (3.1918).

4.3-24.7.1918 – инспектор инженеров Штаба Высшего Военного Совета. Канцелярия реорганизована в Управление инспектора инженеров (5.1918).

С 1919 – в отставке, эмигрировал и проживал в Таллине (Эстония).

Один из руководителей Русского национального союза в Эстонии.

Жена Екатерина Константиновна, урожденная Печаткина – дочь Константина Петровича, купца 1 гильдии, владельца фабрики в Красном Селе. Дети: близнецы: Константин (? – 28.6.1917) – участник Первой мировой войны, подпоручик, числился по лейб-гв. Сапп, награжден Георгиевским оружием (ПАФ 5.6.1917), погиб в составе ударного батальона лейб--гв. Егерского полка, погребен в склепе церкви св. Мирония в Санкт--Петербурге и Михаил (? – начало 1900) – умер от менингита в Гатчине; Георгий (1886, Петербург – 1969, г. Рудник под Сызранью) – инженер-технолог, репрессирован, сослан в Сибирь, автор книги «На рубеже двух эпох»; Екатерина (1889 – 5.5.1968) – ; Василий (1.11.1894, С.-П. – 8.12.1942) – прапорщик ИВ (1916), командир сапв (у белых в Северо-Западной армии), ранен (11.1919) у д. Низа, эвакуирован в Эстонию, владелец фирмы, арестован НКВД (14.6.1941) в Куресааре, приговорен (24.6.1942) к 5 годам ИТЛ, умер в г. Тавда Свердловской области; Наталья (1898 – 1918) – умерла от крупозного воспаления легких.

С 1942 – чета Малков-Паниных болела, монахиня Екатерина была отпущена из монастыря для ухода за престарелыми родителями.

Похоронен (13.4.1948) в Таллине на Александро-Невском кладбище.

У могилы Малковых-Паниных и протодьякона Никольского прихода Таллинна

Константина Успенского (надгробие – справа).

Настоятель Никольского прихода протоиерей Олег Врона и

восстановивший могилы В.И. Петров с участниками службы

Судьба организаторов одного концерта в Красном Селе сто лет назад

Писатель и краевед Сергей Гаврилов до 1987 года был красноселом. Сейчас он живет в Таллине и изучает судьбы русских эмигрантов в Эстонии. Некоторые из них возвращают его в родной город.
Уже давно нет в Красном Селе ни Народного дома, ни театра. И фабрики уже тоже не осталось. Хотелось бы, чтобы сохранилась память об упомянутых людях, пишет Сергей Гаврилов. Добавим: это не просто отдельные люди, это история нашего города, невольно просвечивающая деталями в предоставленной автором статье.

Люди дела

Георгий Васильевич Малков-Панин родился в 1886 году в Петербурге в семье военного инженера. Его матерью была Екатерина Константиновна, урожденная Печаткина, дочь владельца красносельской бумажной фабрики. Георгий Малков-Панин и сам избрал профессию инженера и поступил учиться в технологический институт. Уже во время учебы он стажировался на красносельской фабрике, а по окончании института поступил туда на постоянную работу. В марте 1917 года Георгий Малков-Панин, в духе времени, был не назначен, а избран на должность директора фабрики. Хотя ему довелось быть директором непродолжительное время, в заслугу надо поставить, что ему удалось сохранить фабрику на плаву в условиях войны, революционной дезорганизации, нехватки топлива и транспортных средств. Еще в 1915 году ему пришла в голову спасительная мысль использовать дрова в качестве топлива на фабрике вместо импортного угля. Он писал в воспоминаниях: «С начала зимы... я постоянно находился в разъездах, организовывая лесной отдел. Скупал свободные дрова в районе Балтийской железной дороги, до станции Ямбург включительно» (Ямбург – историческое название Кингисеппа – ред.) . В этот период у него установились тесные связи с местными лесопромышленниками, в том числе с купцами Ивановыми, которые «владели лесоторговлей» в Красном Селе, и с братьями Голубевыми. Михаил Голубев владел лесоторговлей в Рождествено, близ станции Сиверская; Алексей Голубев - лесопилкой близ станция Вруда.
В 2001 году были опубликованы воспоминания Георгия Малков-Панина. В них содержатся интересные подробности семейной жизни династии Малков-Паниных на фоне исторических событий конца XIX-начала XX века. К сожалению, Красному Селу автор уделил не так много строк, но все-таки совсем своим вниманием его не обошел. Воспоминания содержат описание цехов на фабрике, фабричного поселка. Упоминаются условия труда, некоторые стороны быта рабочих. Отдельно Г. В. Малков-Панин упоминает красносельский театр и царские смотры войск, расквартированных в Красном Селе. Есть там упоминание о событиях в Красном Селе, состоявшихся непосредственно перед Первой мировой войной, и сразу после ее начала…

Концерт

«В самом начале войны в фабричном Народном доме состоялся концерт артистов Мариинской оперы в честь отъезжающих на фронт частей. Он был проведен по инициативе артиста оперы И. Ф. Филиппова, близкого родственника семьи Ивановых, владевших в Красном Селе лесопильным заводом. Зало нашего народного дома было украшено, устроены киоски, в которых Таня продавала программы и разные сувениры».
Инициатором концерта упомянут И.Ф.Филиппов. Это - певец императорской оперы Иван Филиппович Филиппов (наст. фам. Бурхардт). Его плохо знают в современной России, хотя он был солистом Мариинского театра почти шестнадцать лет, с 1903 по 1919 год. Он обладал басом обширного диапазона, мягкого, бархатного тембра…
Семья Ивановых, упомянутая Георгием Малков-Паниным как спонсоры концерта для частей, уходивших на фронт, владела несколькими лесопилками и земельными угодьями в Петроградской губернии, но их можно назвать красноселами. Еще в 1900 году торговый дом «Братья Ивановы» получил подряд на строительство телеграфной линии от Лигово до Красного Села. Рядом со станцией «в собственном доме» находилась головная контора их фирмы и так называемая лесобиржа. Их завод упомянут в воспоминаниях Е. К. Громана: «На восточном берегу Безымянного озера (где сейчас расположен собачий питомник) стояла лесопилка братьев Ивановых». Сергей Иванов, один из владельцев красносельской лесоторговли, был женат на Екатерине Вознесенской, которая приходилась племянницей певцу Ивану Филиппову.

Долгие дороги с Родины

Прошло всего несколько лет после концерта, и все упомянутые лица оказались в эмиграции в Эстонии, куда отступила Северо-Западная армия генерала Юденича, а вместе с нею бежали, спасаясь от красного террора, десятки тысяч гражданских лиц: крестьяне, представители сельской интеллигенции (учителя, врачи, железнодорожные инженеры), помещики и предприниматели из западных районов Петроградской губернии.
Оказался в независимой Эстонии со всей семьей и Георгий Малков-Панин. И в эмиграции он остался достаточно обеспеченным человеком благодаря своим деловым качествам и широким связям. В 1920-е годы лес оставался главным строительным материалом, дрова по-прежнему были основой бытового отопления. Так что петроградские лесопромышленники имели возможность применить свои навыки и в новой стране. Но пиломатериалы были еще и важным экспортным товаром. Английские дипломаты в Эстонии не прочь были получить дополнительный заработок, пользуясь конъюнктурой момента. Они основали несколько экспортных фирм, куда взяли младшими партнерами местных лесозаготовителей. Первоначально и Георгий Малков-Панин был компаньоном в такой англо-эстонской фирме по вывозу леса, которая называлась «Мак-Гиббин, Малков-Панин и Ко». Впоследствии Георгий Малков-Панин стал владельцем собственного экспортного агентства. Он специализировался на вывозе в Англию кругликов или пропсов – столбов, которые использовалась, в частности, как подпорки в шахтах. Например, в 1937 году оборот его фирмы составил более 660 тысяч эстонских крон. При этом львиную долю выручки принесли экспортные поставки в Великобританию так называемых пропсов Гетеборгского стандарта.
В 1940 году в связи с советизацией Эстонии фирма Малкова-Панина перестала существовать. Георгию Васильевичу несказанно повезло, что его самого не ликвидировали. Его младший брат Василий Малков-Панин (до эмиграции работал механиком на Ропшинской бумажной фабрике) был уничтожен советскими властями только за то, что на арендованном грузовичке предлагал услуги по перевозке грузов – значит, был «буржуем».
Но судьба сыграла с Георгием Малков-Паниным злую шутку. Его сын Константин учился на инженера за границей. После переворота 1940 года в Эстонии он принял советское гражданство, находясь в Германии. 22 июня 1941 года уже как советский гражданин он был интернирован, фактически – арестован немецкими властями.
Георгий Малков-Панин в 1944 году оказался в Германии с отступающими немецкими войсками. По воспоминаниям его знакомых, он на велосипеде объехал полстраны в поисках сына, нашел-таки его в концлагере и спас от голодной смерти.
После поражения Германии возникла коллизия – Константин Малков-Панин как советский гражданин подлежал репатриации в СССР. Возможности остаться на Западе у него не было. Он оказался в городе Сызрань, на сланцехимическом комбинате. Георгий Малков-Панин вернулся в СССР вслед за сыном. Какое-то время он работал инженером в городе Кохтла-Ярве. Финал оказался закономерен: в 1950 году, в рамках новой чистки Эстонии от «буржуазно-националистических элементов», его арестовали как английского шпиона (имел ведь когда-то общее дело с англичанами), антисоветского элемента, пособника немецко-фашистских оккупантов и пр. Надо признать, что Г. Малков-Панин для такого набора обвинений отделался довольно легко: ссылкой и работой на лесозаготовках «в отдаленных районах» Советского Союза. Экспорт необработанного леса был основой экономики СССР до освоения нефти и газа, и специалисты в лесном хозяйстве типа Малков-Панина были в цене.
Другие «красноселы» из числа организаторов концерта в 1914 году - Сергей Иванов с женой Екатериной - также оказались в Таллине. Здесь С. Иванов некоторое время работал торговым агентом в фирме Г. Малков-Панина. Сказались давние партнерские связи. Купеческая жилка била в нем ключом. Вскоре он открыл собственную лесопилку, затем еще несколько фирм. Кроме того, он занимался валютными операциями, проще говоря, был известен в Эстонии как валютный спекулянт. В конце концов, в 1940 году его арестовали уже советские власти – опять-таки как бывшего буржуя, белоэмигранта, антисоветский элемент и пр. Не забыли и про валютные приключения. Как и большинство арестованных в 1940 году эстонских заключенных, С. Иванов сгинул в сталинских лагерях.
Екатерина Иванова ушла от мужа еще в конце 1920-х, чем избежала впоследствии как минимум ссылки: в 1940 году жен и детей арестованных «буржуев» советские власти обычно выселяли в Сибирь. В 1930-м году в Таллине она вышла замуж за Василия Голубева, сына и наследника лесопромышленника-эмигранта Алексея Голубева. Список земельных владений и деревообрабатывающих предприятий этого сына бывшего крепостного крестьянина растянется на целый лист. Приведу только выдержки из списка имущества в Петроградской губернии, которое Алексей Голубев утратил «при перемене правительства» в 1917 году: «1) Ямбургский древесно-массный и лесопильный завод, приводимый в движение водяной силою реки Луги... 2) в Царскосельском уезде при станции Дивинская по Варшавской ж.д. лесопильный завод... 3) умственную долю в 50% в лесной даче в Лужском уезде под названием «Ворота», купленной мною совместно с Антоном Харитоновичем Ефремовым [отец известного советского писателя-фантаста Ивана Ефремова], вместе с выстроенным там же лесопильным заводом, приобретенным от графини Веры Борисовны Глинка-Мавриной» [из завещания А.В.Голубева]. В Эстонии Алексей Голубев владел на паях с англичанами фирмой по оптовой продаже лесоматериалов под названием «New Baltic Woods».
Василий Голубев унаследовал предприятия отца. Они с женой Екатериной жили в Таллине до 1944 года. Как состоятельные родственники, Голубевы поддерживали других русских эмигрантов в Эстонии, например, семейство Пушкиных, потомков Льва Пушкина, брата поэта. Вместе с ними жил дядя Екатерины Голубевой Иван Бурхардт-Филиппов, заменивший ей отца.
Как рассказывал автору этих строк внучатый племянник певца Олег Борисович Сеск-Хармут, который жил на квартире Голубевых в Таллине в 1939 году, Иван Бурхардт-Филиппов в это время «работал в Таллине певцом в престижном ресторане «Золотой Лев», приходил домой за полночь пьяненький. Любимым номером в это время были «Очи черные». И. Филиппов очень боялся простудиться и потерять голос, и всю жизнь ходил в галошах, даже в сухую погоду. Как он ни берегся, погиб он глупо. Осенью 1943 года во время налета советской авиации на Таллин объявили тревогу. Сбегая по лестнице, он оступился, падая, разбил окно и порезал руку, да так сильно, что вскоре умер – то ли от потери крови, то ли от заражения». В 1944 году Екатерина Голубева, бывшая Иванова, эмигрировала вместе с мужем в Германию, затем в США…

Вдова Дмитрия Панина, одного из героев "В круге первом", вернула доброе имя мужа

Кто такой Дмитрий Сологдин, поклонники таланта Александра Солженицына знают много лет. А после просмотра фильма Глеба Панфилова по роману великого писателя "В круге первом" о нем узнала вся страна. Солженицын описал в произведении то, что пережил сам, а потому все факты и люди его творения не вымышлены. Друг и соратник Нержина Сологдин в блистательном исполнении Сергея Карякина – это Дмитрий Панин. Однажды, будучи в Париже, я познакомился с его женой Иссой Яковлевной Паниной. Она открыла мне огромный мир высокой, трагической, удивительной судьбы своего мужа, который был блистательным ученым и писателем. Он скончался за год до этой моей встречи. Исса Яковлевна своей энергией и одержимостью сотворила чудо: Панина узнала его многострадальная Родина, забывшая уж было об одном из своих сынов. И вот уже несколько лет нет на свете этой великой женщины. Остался только ее голос на магнитофонной ленте с этим интервью, которое публикуется впервые.

Исса Яковлевна, после свадьбы вам с Паниным пришлось уехать из СССР. – Да. Наша свадьба состоялась 8 февраля 1972 года, перед самым выездом на Запад. А познакомились мы с Дмитрием Михайловичем еще в конце 60-х.

– Вы покинули родину за два года до эмиграции Солженицына. Почему Дмитрий Михайлович принял это решение?

– Он все время думал об этом. А одна из причин: все его друзья считали, что только там, на свободе, он сможет завершить свои исследования, написать книги. В последние годы муж работал главным конструктором в одном из закрытых "ящиков". Служба отнимала много времени. Так что на Западе он и вправду быстро завершил свой труд под названием "Мир-маятник". Суть его в том, что мир, по мнению Панина, движется некими осцилляциями. Он считал, что из-за них погибло 38 цивилизаций, а потому стремился, чтобы люди доброй воли остановили это движение человечества к гибели.

– Но как в те жуткие времена, когда у власти стоял Юрий Андропов, ученому, связанному с секретной работой, позволили покинуть Союз?

– Единственным легальным способом, который тогда имелся, – через Израиль. Тогда был получен так называемый государственный вызов от двух стран – Голландии и Израиля. Причем удивительная деталь: как только из рук голландского посла мы получили выездные документы, буквально на другой день в нашем почтовом ящике оказались личные приглашения друзей Дмитрия Михайловича из разных стран. Их, видимо, нам не передавали преднамеренно. А тут деваться уже было некуда...

– Как вас принял Запад?

– С огромным интересом и радушием. Мы приехали в Рим, и Папа Римский Павел VI дал аудиенцию Панину. Дмитрию Михайловичу предложили вид на жительство в любой стране. Он выбрал свою любимую Францию. Помню, когда мы приехали, многие журналисты рвались взять у Панина интервью, но он не хотел ничего говорить. Впервые он выступил в Брюсселе только через год.

– Как вы думаете, а почему Папа Римский был так благосклонен к вашему мужу?

– Дмитрий Михайлович был из очень религиозной семьи. Он с детства воспитывался в вере, от которой никогда не отходил. И особенно в годы лагерей и тюрем. Мать его принадлежала к старинному дворянскому роду Опряниных. После революции она полностью отдалась религии и до своей смерти в 1926 году была приверженкой патриарха Тихона. Четыре сестры его отца монашествовали в монастыре города Краснослободска.

– Вера помогала ему в жизни?

– А как же... Однажды Дмитрий Михайлович в лагере был очень близок к смерти. Он уже умирал в лагерном лазарете от обезвоживания. А потом решил бороться до конца. Бороться единственно доступным ему оружием – молитвой. Пытаясь удержать поминутно ускользающее сознание, он заставлял себя повторять многократно "Отче наш" – молитву молитв, вникая в каждое слово. Мысленно он дал обет Богу: если Господь дарует ему жизнь, все силы он отдаст спасению миллионов людей. Все это продолжалось 40 дней и ночей. И Господь услышал этот зов. Свершилось чудо – узник пошел на поправку.

– Дмитрий Михайлович всегда был настроен против советской системы?

– Да. Он считал, что она ломала, корежила людей, отнимая у них основу основ морали. Она лишала человека абсолютно всего, включая в первую очередь частную собственность, которую муж считал незыблемой. Эту боль он пронес через всю жизнь, до самой смерти.

– По вашим рассказам, Панин был совершенно бескомпромиссным, решительным и целеустремленным. С такими качествами в лагере тяжело было выжить?

– Ну почему же? Панина понимали, ценили, любили. Он был неподкупен, добр, образован, милосерден.

– А как он отнесся к человеку, который его продал НКВД? За что вообще арестовали Панина?

– Это случилось в 40-м году по доносу "друга", работавшего с ним в Институте химического машиностроения. Фамилия доносчика Климентьев. Дмитрий Михайлович был с ним излишне откровенен, в том числе и в разговорах о Сталине. Вот "товарищ" об этом и написал. Друзья предупреждали: "Митя, будь осторожным, не забывайся". Но было уже поздно. Следователь предъявил мужу обвинение фразами из доноса.

– Когда Панин вернулся в Москву после 16 лет лагерей и тюрем, он не пытался найти предателя?

– Нет, он не стал бы этого делать. Дмитрий не был мстительным человеком. Все, что он сделал, так это назвал фамилию этого негодяя в своей книге.

– Как вы думаете, что сдружило Панина и Солженицына?

– Они познакомились в "шарашке", в специальной тюрьме, где работали арестованные специалисты, ученые. Она находилась недалеко от Останкина. Зэки работали там над суперновой телефонией. Между Паниным и Солженицыным возникла дружба. Панин поведал ему о другом своем друге – Льве Копелеве, талантливом ученом. Трое зэков очень сдружились, несмотря на яростные споры и дискуссии, доходившие чуть ли не до драк. Панин и Копелев были абсолютно противоположные по взглядам люди. Лев Зиновьевич пребывал в ярых марксистах. И лишь Александру Исаевичу удавалось держать их, как говорится, в примирительном состоянии.

– Как вы думаете, "В круге первом" полностью документальное произведение?

– Нет, скорее это художественный роман.Поэтому автор мог со своим героем делать что угодно. В частности, Солженицын утверждает, что Сологдин (Панин) потребовал за свое изобретение свободу. На самом же деле было не так Дмитрий Михайлович свое открытие, переложенное на бумагу, сжег. Ему надоело пребывать в этой "благополучной шарашке" с пайком и теплой постелью. Он искал для себя новых приключений и знал, что за уничтожение своей важной работы его сошлют в каторжный лагерь. Морально Солженицын был с ним солидарен. Панина и вправду отправили в лагерь смерти в Экибастуз. В нем заключенные организовали забастовку, за участие в которой Панина отправили еще дальше – в Спасский лагерь. Кстати, у Солженицына в это время обнаружили рак, который, слава богу, не свел его в могилу.

– А уже будучи на свободе, они встречались?

– Встречались, но не так регулярно. А дружить, конечно, продолжали. Перед отъездом на Запад Митя встретился с Солженицыным. Они о чем-то конфиденциально договорились. Муж пообещал хранить какие-то тайны. И все исполнил.

– Но он переписывался с Солженицыным...

– Конечно, от Александра Исаевича у меня сохранилось около сотни писем и записок. Удивительно, что самое последнее письмо своему другу Дмитрий Михайлович написал в больнице буквально за три часа до кончины. Он все торопился завершить свой труд о пространстве.

Я помогала ему. Еще он меня торопил закончить нужный ему перевод о квантовой механике. Предчувствуя, что дни его сочтены, муж хотел спокойно объяснить, в чем суть его нового инженерного открытия. В последний день, когда я после посещения уходила из больницы, он меня попросил прийти к нему рано утром. Хотел что-то надиктовать. Но 18 ноября 1987 года в 2 часа ночи сердце его остановилось... Письмо я отправила Александру Исаевичу в Америку.

– Вся ваша нынешняя жизнь, как я вижу, посвящена памяти мужа и друга. Что вы хотите сделать, чтобы родина узнала о его судьбе как можно больше?

– Вы знаете, работа эта, с одной стороны, печальная, скорбная, с другой – она для меня является самым важным в жизни. Я готовлю труды Панина к изданию, помогаю обществу "Друзей Панина", образованному здесь в Париже, готовлюсь к поездке в Москву, чтобы рассказать людям о великом русском ученом и мыслителе – человеке трагической, но высокой судьбы.

Вот как увиделся Александру Солженицыну инженер Сологдин (прообразом которого послужил Дмитрий Михайлович Панин) в романе "В круге первом".

"Дмитрий Сологдин ничем не застланными глазами любовался на это чудо. Он стоял подле козел для пилки дров. Он был в рабочей лагерной телогрейке поверх синего комбинезона, а голова его, с первыми сединками в волосах, непокрыта. Он был ничтожный бесправный раб. Он сидел уже 12 лет, но из-за второго лагерного срока конца тюрьме для него не предвиделось. [...] Сологдин прошел чердынские леса, воркутинские шахты, два следствия – полгода и год, с бессонницей, изматыванием сил и соков тела. Давно уже были затоптаны в грязь его имя и его будущность. Имущество его было – подержанные ватные брюки и брезентовая рабочая куртка, которые сейчас хранились в каптерке в ожидании худших времен. Денег он получал в месяц 30 рублей – на три килограмма сахара, и то не наличными. Дышать свежим воздухом он мог только в определенные часы, разрешаемые тюремным начальством.

И был нерушимый покой в его душе. Глаза сверкали как у юноши. Распахнутая на морозце грудь вздымалась от полноты бытия".

Священный Синод постановил причислить к лику святых для местного почитания в Пюхтицком Успенском ставропигиальном женском монастыре монахиню Екатерину (Малков-Панину). Память блаженной Екатерины, Христа ради юродивой, положено совершать 22 апреля (5 мая).

Честные останки блаженной Екатерины, в случае их обретения, Синод постановил считать святыми мощами и воздавать им достодолжное почитание. Новопрославленной святой будут написаны иконы для поклонения, согласно определению VII Вселенского Собора.

Екатерина Малков-Панина родилась 15 мая 1889 года в Финляндии, в крепости Свеаборг, в семье военного инженера Василия Васильевича Малков-Панина. В семье было шестеро детей. С ранних лет будущая святая отличалась добротой и отзывчивостью, любила посещать святую обитель, находящуюся недалеко от их усадьбы.

До 1900 года семья проживала в Гельсингфорсе (Хельсинки), затем переехала в Гатчину. В начале ХХ века Екатерина училась на естественном факультете Бестужевских курсов, по окончании которых в 1912-1913 годах работала в Энтомологическом обществе. В 1914 году Екатерина поступила на курсы сестер милосердия и одновременно стала работать в бесплатных городских больницах, позже трудилась в тыловом госпитале, затем перевелась в летучий отряд Георгиевской общины: сестры милосердия этого отряда оказывали помощь раненным бойцам, которых выносили с поля боя.

После тяжелой болезни Екатерина устроилась работницей в село Беззаботное под Петербургом, а в 1919 году с родителями приехала в Эстонию.

5 июля 1922 года Екатерина была принята в число послушниц Пюхтицкого монастыря. С первых дней своей жизни в обители она стала вести себя по временам странно, юродствовала. Вскоре ее перевели в Гефсиманский скит, находившийся в тридцати километрах от монастыря.

В начале Отечественной войны Гефсиманский скит был ликвидирован, а его насельницы вернулись в монастырь. Екатерина в 1942 году была отпущена домой ухаживать за больными престарелыми родителями, которые жили в Таллине. В том же году она похоронила мать и осталась жить со своим отцом. В Таллине Екатерина посещала подворье Пюхтицкого монастыря и предсказала (почти за двадцать лет) его закрытие.

В 1947 году Екатерина похоронила своего отца и вернулась в монастырь, после чего начала открыто юродствовать.

Монахини вспоминали, что она иногда налагала на себя особый пост, объясняя это тем, что собирается умирать, и обычно это было к смерти кого-нибудь из сестер. Если же говорила, что постится, потому что готовится к постригу в мантию, - это значило, что должен состояться чей-то постриг.

Екатерину широко почитали в православном народе как имевшую дар прозорливости и исцеления. К ней стекались за советом и молитвой многочисленные паломники.

В апреле 1966 года архиепископом Таллинским и Эстонским Алексием келейно, в игуменских покоях Пюхтицкого монастыря, был совершен постриг в мантию послушницы монастыря Екатерины с оставлением прежнего имени.

Последние годы своей жизни старица редко выходила из дому, больше лежала. Если вставала и где-либо неожиданно появлялась, то это было большим событием и значило, что в этом доме должно произойти что-то значительное. По рассказам монахинь мать Екатерина постоянно пребывала в болезни, но внешне она ничем не выражала своих страданий. В одном из последних писем блаженная написала: «Как легко взять на себя подвиг и как трудно его докончить…».

5 мая 1968 года, на празднование Жен-мироносиц, мать Екатерина мирно отошла ко Господу.

Имеется много убедительных свидетельств о святости подвижницы и обильных благодатных дарах, проявлявшихся при ее жизни и после смерти в очевидных чудотворениях, в том числе исцелениях (некоторые из них подтверждены медицинскими документами).

Патриархия.ru

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .